Опубликовано на сайте Газета.uz.

В 2016 году Азиз Халмурадов вместе с журналистом National Geographic Полом Салопеком пешком пересёк Узбекистан с запада на восток.

В этом материале Азиз Халмурадов рассказывает, где находится ташкентская «Франция», как обычный шлагбаум стал народным ориентиром и где в столице Узбекистана нашлось место для священной реки Индии.

---

В Ташкенте много мест, названия которых не найти ни на картах города, ни в официальной топонимике.

Поразителен пример района, прилегающего к станции метро «Буюк Ипак Йули». Несмотря на переименование станции метро «Максима Горького», аббревиатура БИЙ никак не хочет прижиться к месту. А к уже устоявшимся «на Горького» и «Горький» добавляется ещё один народный ориентир – «Максимка».

Ташкентский Бродвей – тоже хороший пример. Надо поискать такого человека, который сказал бы: «Вчера гулял на Сайилгох».

Официальные и неофициальные географические названия в нашем городе составлены из слов, пришедших из персидского, тюркского, арабского, узбекского, русского, английского и других языков. Но есть и такие названия, изобретателями которых стали сами ташкентцы.

Шламба

На северо-западе города, в Алмазарском районе, место примыкания улицы Норазтепа к улице Келес йули местные жители называют «Шламбой».

В конце 50-х годов прошлого века на этом месте была окраина города, на которой расположился милицейский пост со шлагбаумом. Слово «шлагбаум» выговорить было сложно, поэтому люди упростили его произношение до «шламбы».

На «Шламбе» есть несколько пятиэтажек из неоштукатуренного кирпича, есть и частные домовладения. Если спросить жителей этих домов, где они живут, ответят: «На Шламбе».

Чуть далее по улице Норазтепа, которая раньше называлась Дадабаева (названа именем одного из активных участников социалистических преобразований в Узбекистане Б. Дадабаева 1889-1962 годы), расположены промышленные предприятия. В 1962 году здесь был введён в строй авторемонтный завод №10. На заводе капитально ремонтировали грузовые автомобили ГАЗ-51, ГАЗ-52 и автобусы ПАЗ. На базе завода был цех по ремонту резиновых шин. Впоследствии из цеха вырос шиноремонтный завод №9, на котором восстанавливали старые износившиеся автошины. Такой продукт раньше называли «наваркой» или «наваренными шинами».

В те годы в стране был дефицит автошин – поставки не успевали за спросом. Поэтому «наварка» была оптимальным решением проблемы.

На специальном станке с лысой автомобильной покрышки снимали старый слой резины, равномерно и тщательно отшлифовывали ее, затем наносили клеевой слой и обволакивали новой протекторной лентой. После помещения резины в специальный автоклав (печь – ред.) под воздействием высоких температур происходило сращивание нового протектора и основы покрышки в единое изделие.

Завод восстанавливал шины до 1998 года. В наши дни это нерентабельно – рынок изобилует большим ассортиментом новых шин по ценам, конкурирующим с затратами на «наварку». Сегодня авторемонтный завод занимается ремонтом грузовых автомобилей, ремонтом дизельных двигателей, установкой газобаллонного оборудования и изготовлением кузовов. Также на этом заводе производят автобусные остановки.

А на бывшем шиноремонтном заводе налажено производство нашпальных и подрельсовых резиновых прокладок для АО «Узбекистон Темир Йуллари», резиновых ковриков для легковых автомобилей и резиновых покрытий для футбольных полей.

Для производства этих изделий используется сырьё, получаемое от переработки старых, изношенных шин.

По иронии судьбы шины на заводе теперь не восстанавливают, а полностью утилизируют.

Покинув «Шламбу», заглянем на расположенный по соседству массив Каракамыш ¼.

На первый взгляд ничего примечательного там нет: повсюду панельные дома хрущёвской постройки – такие же, как и в других районах города. Но отличие – в архитектурных излишествах, а именно в художественном оформлении этих хрущёвок. Торцы домов покрыты цветной мозаикой – затратным видом монументального искусства.

Тут есть повод для гордости. Работы в стилях авангардизма и модернизма украшают эти дома, выделяя их из общего ряда. А глядя на некоторые абстрактные сюжеты, удивляешься таланту мастеров, предвосхитивших появление новых направлений в искусстве.

Дома украшены мозаикой и внутри дворов. Фиолетовые вертикальные полосы с геометрическим орнаментом покрывают фасады в зоне лестничных маршей, а швы панелей окрашены фиолетовыми линиями. От такого цветового акцента простая «панелька» выглядит вполне приличной. Много ли фиолетового цвета в наших дворах?

Кстати, рядом с фиолетовым домом расположен такой же дом с розовым орнаментом. Их торцы образуют угол, обращённый в сторону улицы. На торцах мозаичные панно с героями романтической поэмы Алишера Навои «Фархад и Ширин».

К сожалению, мозаика с Фархадом не сохранилась. Остались лишь небольшие фрагменты. А вот Ширин с двух сторон оберегают от сглаза орнаментированные стручки острого перца. Может поэтому мозаика с ней и сохранилась? Сидит она одинокая, поглядывая в пустой торец «розового» дома и ждёт своего Фархада.

Ганга

Выражение «живу на Ганге» для ташкентцев имеет понятный смысл. В 1981 году на квартале Ц-14, на пересечение нынешних улиц Себзор и Абдуллы Кадыри, на двух нижних этажах нового девятиэтажного жилого дома был открыт фирменный магазин «Таштекстильшвейторга» по продаже изделий художественных промыслов Индии и тканей отечественного производства. Площадь торговых залов занимала 780 кв. м.

Магазин был назван «Ганга» в честь великой реки Ганг, и стал известным среди жителей и гостей столицы. Священная река принесла в Ташкент индийские одежды, вышивки, украшения, знаменитые кожаные сумки со слонами, латунные вазы, ароматические палочки, разные благовония и сувениры. Товары из этого магазина в советские времена считались дефицитными и люксовыми.

Те времена уже прошли, магазина не стало. Теперь напротив бывшего магазина – в скверике с молодыми берёзками под вывеской Ganga продают лаваш.

Обиднее всего, что убрали объёмные надписи «Ганга» на хинди и кириллице. Они были на фронтоне девятиэтажки над красивым декоративным мозаичным фризом. Фриз сохранился, а надписи нет. Здесь было и колесо сансары, символизирующее в индийской философии круговорот и рождение в мирах, ограниченных кармой.

Была ещё и декоративная линия, состоявшая из элемента графического изображения сакрального звука «Ом». Все буквы и символы имели цветное неоновое обмундирование, и в тёмное время выглядели ярко и эстетично.

После ликвидации магазина надписи и символы ещё долгое время напоминали об истории этого места. Ганга приветствовала туристов из Индии и других стран, когда они направлялись на площадь Хаст-Имам и на базар Чорсу. Возможно, всякий турист, видевший эти надписи, поражался и радовался нашему отношению к Индии и тому, что на самом видном месте мы разместили письменность и знаки этой древней и удивительной страны.

Однако несколько лет назад Гангу постигла злая карма: по недальновидному решению все надписи и символы демонтировали и уничтожили. Но название Ганга из уст ташкентцев вовсе не исчезло. Даже несмотря на расположенную рядом станцию метро «Гафур Гулям», в народе это место, как и прежде, продолжают называть Гангой.

Франция

Впервые я узнал о ташкентской Франции в начале 90-х. Тогда между бывшими улицами Проспект Космонавтов и Сапёрная во дворе одного из домов то ли на крыше беседки, то ли на крыше песочницы красовалась нанесённая кем-то белой краской надпись на латинице “France”. Мне подумалось, что именно из-за этой надписи у людей и возникла идея называть так район своего проживания. Но истина заключалась в трёх расположенных там девятиэтажных домах, а точнее в их «французской планировке».

Нет, французы не проектировали и не строили эти дома. Есть версия о том, что панели домов производились на заводах железобетонных изделий построенных по французским проектам. Возможно, работы великого французского архитектора-модерниста Ле Корбюзье, автора брутального стиля в архитектуре жилых домов, повлияли на советских архитекторов. Или же архитекторы вдохновились проектами других французских коллег, работы которых представлялись на международных выставках и конференциях.

Думаю, что при дальнейших исследованиях об авторах, запустивших в ташкентский оборот «французскую планировку», станет ещё известно.

Торцы девятиэтажек декорированы мозаичными панно братьев Жарских. Художники Пётр, Николай и Александр Жарские родились во Франции в семье русских эмигрантов.

Старший из братьев, Пётр Жарский, учился в школе изящных искусств во Франции. В 1947 году семья переехала в СССР. Пётр окончил Ленинградское высшее художественно-промышленное училище, Николай – Ленинградскую Академию художеств, а Александр – Казанское художественное училище. После ташкентского землетрясения 1966 года братья приехали в Ташкент и работали художниками на заводе железобетонных изделий. И здесь судьба: вот они братья, рождённые Францией, украсившие дома «ташкентской Франции».

Геометрические и растительные орнаменты братьев Жарских продолжают традиции зодчих, украшавших Самарканд и Бухару, адаптируя восточные узоры на наши «французские» многоэтажные дома. Разноцветной мозаикой с рельефными элементами декора украшены и подъезды девятиэтажек, а их в каждом доме восемь – каждый подъезд с разными узорами.

Художники Жарские украсили своими мозаиками многие города, но Ташкент –настоящая выставка большинства их работ. Мозаику Жарских нужно оберегать и не заслонять рекламными вывесками.

Рядом с «Францией» есть четырёхэтажный дом с высоким первым этажом. Окна первого этажа с тыльной части дома необычны, с трёх сторон их окаймляют бетонные козырьки со скошенными сторонами. У подъездов на той же тыльной стороне – угловатый парапет с косыми перилами, упирающимися в бетонный козырёк входной двери, а козырёк над дверью, в свою очередь, скошен в обратную по отношению к оконным козырькам сторону. Это дом художников. Его построили в 1972 году.

На первом этаже расположены мастерские известных скульпторов и художников, а на верхних этажах их квартиры. Есть памятная доска о том, что в доме жил и работал народный художник Узбекистана Чингиз Ахмаров – автор знаменитых фресок театра Алишера Навои и художественных композиций на станции метро Алишера Навои.

То, что дом не простой, становится понятно сразу. Во дворе есть скульптуры и граффити, отдельно построенная двухэтажная мастерская академика Академии художеств Йигитали Турсунназарова.

В этом доме живут и работают заслуженный деятель искусств Дамир Рузыбаев, заслуженный художник Ильхом Джаббаров, народные художники Узбекистана Джавлон Умарбеков, Баходир Джалалов, скульптор Туляган Таджиходжаев.

Напротив их дома на детской площадке установлена большая клетка с голубями. Наверное, это один из немногих дворов Ташкента, где есть вот такой живой уголок с птицами. В средневековой Франции владение голубятней символизировало статус и власть. Только дворяне обладали такой привилегией, и во многих старинных усадьбах Франции до сих пор есть голубятни. Вот ещё одно сходство с Францией!

Голубка Пикассо – белый голубь мира, нарисованный Пабло Пикассо, – один из самых узнаваемых символов мира. Художники борцы за красоту мира.

Все права на текст и графические материалы принадлежат изданию «Газета.uz».